«Бдение растений совершается в известные дня часы, когда они цветы свои раскрывают…» — писал Линней.

«Часы флоры во всяком климате соображать должно бдению растений, чтобы всякий ботаник без часов и без солнца по одному взгляду на цветы мог сказать часы дня».

Линней ошибался, думая, что сон цветка нужен ему как отдых; сходство здесь чисто внешнее. Теперь известно, что эти движения связаны с суточным ритмом освещения.

Цветочные часы Линнея, разумеется, не очень точны: то облака закроют небо, то день слишком жаркий или прохладный. Цветки будут обмануты!

Некоторые растения, считал Линней, могут служить своего рода барометром. Например: «Африканский ноготок открывает свои цветочки поутру, в 6–7 часов, и в таком положении находится до четырех пополудни, если погода днем будет сухая; если же в 7 часов утра не вскрывается, то в тот день непременно дождь будет; но дождя, после грома бывающего, предсказать не может».

Те же наблюдения в саду обратили внимание Линнея на повторяемость хода развития растений от весны до весны.

Сменяются времена года, меняются картины жизни природы, но они связаны с климатическими условиями.

«Значит, — размышляет Линней, — если из года в год записывать, когда распускаются почки у дуба, бука, сирени, когда зацветает ольха, черемуха, созревают плоды у бузины, то получится календарь растений».

Это был бы особый, свой календарь, и основой его вычислений станут растения: «По времени облиственения, расцветания, созревания и листопадения можно сочинить календарь Флоры».

Понятно, что год на год не похож во всех деталях: в иной год распускание листьев, цветение сильно запаздывает, но бывает и ранним. Если вести наблюдения ряд лет и сделать средний вывод из данных по отдельным годам, то получится среднее время различных событий в жизни растений. И можно составить календарь растений. Так Линней поставил в науке середины XVIII столетия задачу так называемых фенологических наблюдений. И первый же начал в Швеции правильные систематические наблюдения над развитием растений. Календарь природы помогает в определении лучших сроков работ для сельскохозяйственных растений. С этой целью и были задуманы Линнеем фенологические наблюдения.

Во всех странах теперь организована большая сеть научных учреждений, где проводятся многолетние наблюдения жизни растений и животных. Обработка материалов наблюдений позволяет установить сроки посевов, созревания культур, борьбы с вредителями, выпаса скота, выставки пчел и многое другое. Эти сводки печатаются и используются для международных сравнений.

Наблюдения ведут не только научные учреждения. У нас, например, фенологией занимаются школьники в кружках юных натуралистов, в различных обществах — «Охраны природы», естествоиспытателей и других. Много у нас любителей-одиночек. Свои наблюдения они сообщают ученым, агрономам, внося этим свою долю в изучение природы.

При огромном разнообразии климатических и всех природных условий нашей необъятной Родины такие наблюдения исключительно важны.

«Апостолы»

«Я послал учеников моих во все четыре части Света», — так написал Линней брату и сестрам в Стенброхульт. Да, у Линнея, как ученого, было огромное сокровище: ученики, помощники, продолжающие его дело. Он при жизни узнал великое счастье человека — видеть, что труд его живет в молодом поколении!

«В дружбе он был пламенным и неизменным, особенно по отношению к любимым ученикам своим, причем основанием его привязанности всегда служила любовь к науке. При этом он был настолько счастлив, что ученики платили ему, со своей стороны, горячей преданностью и охотно выступали в его защиту», — вспоминал о Линнее один из его любимых учеников.

Многие из студентов — и шведов, и иностранцев — становились верными помощниками Линнея. А он, вдохнув в них интерес к исследованиям и жажду путешествий, пускал в ход все свои связи, чтобы обеспечить наиболее талантливым ученикам возможность побывать в далеких странах.

Сегодня он хлопотал, чтобы назначили одного из рекомендуемых им молодых людей преподавателем куда-нибудь в университет в Голландии. Завтра просил места для какого-нибудь ученика в петербургском Ботаническом саду. То ехал добиваться назначения в качестве корабельного врача, священника; это очень хорошие должности: сколько стран и городов посетит корабль! Что ни город, страна, что ни поездка — прибыль в упсальском Ботаническом саду и в гербарии Линнея.

Линней считал себя обиженным, если ученик ничего не присылал из собранных коллекций. В своих автобиографических записях он отмечал, что им получено от «апостолов». И тут же сетует: «Неблагодарный Соландер, напротив, не прислал ни одного растения или насекомого из всего того, что он собрал нового на Австралийских островах». Уж кто-кто, а Соландер должен был это сделать, во-первых, как один из любимых учеников, во-вторых, потому что он совершил трехлетнее путешествие вокруг света, и Линней ожидал от него научной дани. Она потом и последовала, но не могла быть значительной, так как Соландер получил средства на путешествие из Англии и не располагал коллекциями по своему усмотрению.

«Апостолы» отлично поддерживали живые связи с учеными. Один долго работал в Англии и даже принял участие в путешествии Кука, другой путешествовал по России. Учеников Линнея знала Испания и Южная Америка; их видели в Японии и Капской области. Сирия, Палестина, Аравия, Северная Америка, Ост-Индия — всюду побывали они. Ост-индская компания, с которой у Линнея были давние связи и, кроме того, почитавшая графа Тессина, даже приняла решение раз в год давать бесплатный проезд на своих кораблях какому-нибудь натуралисту.

«Выбор молодых людей в качестве натуралистов предоставляется профессору Линнею», — так постановила компания. И Линней сам выбирал одного из своих «апостолов». Горячо радовался урожаям, которые они собирали, и с нетерпением ждал писем и посылок.

К несчастью, не для всех поездки кончались благополучно. Тяготы путешествия, непривычный климат, заразные болезни унесли в преждевременную могилу не одного из талантливых молодых людей, с жаром отдававшихся изучению чужеземной флоры.

На Востоке умер Хассельквист, не успев даже отправить в Швецию собранные им за три года коллекции.

Лёфлинг скончался в Венесуэле… Линней, горько оплакивая смерть учеников, написал проникновенные строчки:

«Какой утомительной и тягостной наукой была бы ботаника, если бы нас не влекло к ней сильное чувство, которое я затрудняюсь определить ближе и которое сильнее чувства самосохранения. Когда думаешь об участи ботаников, то не знаешь, считать ли безумием или разумным делом то беспокойство, которое влечет их к растениям».

Эти замечательные слова о стремлении человека к открытиям, к познанию тайн природы, превышающем естественное чувство самосохранения, звучат с той же силой и теперь, и особенно — в нашей стране.

Нельзя не воздать должной чести князю ботаников, Карлу Линнею, за то, что